Пилип Липень История Роланда 105

О надгробиях

Когда мы были маленькими, мы однажды поспорили – охраняет ли кладбище патруль? Колик утверждал, что без патруля искатели сокровищ распотрошили бы все могилы; Толик смеялся и заявлял, что никакого кладбищенского патруля не существует; Валик доказывал, что патруль существует, но охраняет не кладбище, а город, на случай восстания мертвецов; мы же с Хулио спорили о другом – в самом ли деле на кладбище растёт земляника, или поэтессы сочиняют?

После обеда мы начали собираться, но отвлекались то на зефир, то на котяток, то на мультфильмы, и в итоге выступили в полседьмого, а добрались до кладбища в начале девятого, уже в лёгких дымчатых сумерках. Ни лихих морпехов, ни спецназовцев, как надеялся Валик, мы не увидели, но вокруг полосатой караульной будки действительно прохаживался патруль – престарелый усатый гренадёр, в фуражке и длинном сером дождевике с широким воротником, со штыковым ружьём за спиной. Мы спросили у него, не было ли происшествий, и он благодушно заверил, что сегодня всё спокойно. На вопрос о землянике он развёл руками – не ведаю мол, не интересовался. Мы поблагодарили его за службу и двинулись вглубь кладбища, всматриваясь в траву вокруг могил. Нам попадались цветы, увядшие и искусственные, венки, лампадки, свечки, конфеты, рюмочки, но никакой земляники не было, ни крупной, ни мелкой. Скоро даже Хулио перестал искать, предположив, что во мраке она прячется, а утром на свету снова выглядывает. Это называется гелиотропизм. А ещё бывает гелиоморфизм, добавил Толик. Мы побрели назад, разглядывая надгробья, и уже почти дошли до ворот, как вдруг на одном из памятников я заметил знакомые лица. В одну секунду я метнулся туда, склонился и в ужасе закричал. Братики подбежали ко мне и тоже завопили: на надгробиях были высечены портреты наших папы и мамы! Кузнечики смолкли, с часовни взлетела стая ворон, а гренадёр засвистел и затопал к нам, заряжая на ходу ружьё. Убедившись, что нам никто не угрожает, он облегчённо крякнул, выяснил адрес и без лишних разговоров отправил нас домой на такси.

Узнав, что мы побывали на кладбище и всё видели, мама с папой обнимали нас, гладили, утешали, говорили, что живы и здоровы и проживут ещё сто лет, и что надгробия стоят на будущее, чтобы нам потом не пришлось возиться и заказывать. Как фараоны строили себе пирамиды, знаете? Но мы им не поверили – мы чувствовали, что это совсем неспроста, и теперь всё будет плохо, очень скоро.