Ночами Хулио не спится, он ворочается, скрипит матрасом, вздыхает. Мы встаём и выходим на балкон, смотреть на звёзды. Звёзд нет, по небу плывут длинные мутные тучи. Дело к зиме, Хули. Да. Мы молчим, а потом он начинает рассказывать о наболевшем – опять о девушках, как всегда.
– Знаешь, Ролли, слову «любовь» девушки уже давно предпочитают слово «отношения». «Завести отношения», «у нас с ним отношения».
– Ну, очередное английское влияние. Язык меняется, одни слова уходят, другие приходят, – зевая, предполагаю я.
– Нет, Ролли... Ты не понимаешь. Девушки – они уже давно отчаялись получить любовь. Теперь они выражаются сдержанно и осторожно. Они довольствуются малым, они привыкли к плоскому...
– Но ты-то, Хули? Ты-то, конечно, продолжаешь давать им полноценную жизнь? Полноценные чувства?
– Нет, Ролли... Они уже не понимают этого. Процесс зашёл слишком далеко, вирус попал в кровь, маска срослась с лицом. Если говоришь о любви, тебя не понимают, не слышат. Теперь вместо «я тебя люблю» полагается говорить «я хочу иметь с тобой отношения».
Я смеюсь: «ты меня разыгрываешь, Хули!» Но он клянётся и даже приводит в пример стихи современных поэтесс. Ха-ха! Развеселившись, мы некоторое время развлекаемся тем, что придумываем рифмы к слову «отношения». Подношения, покушения, поглощения. А потом снова идём спать.
Наутро выясняется, что Хулио опять влюблён. Это заметно по его горящим глазам, по хриплому дыханию, по нервному подёргиванию. То не замечает меня, возбуждённо играя пальцами по подоконнику, то становится навязчив – предлагает послушать вместе Четырнадцатый квартет. Что? Квартет, Ролли, квартет. Сядь. Оставь свою лапшу. Поздние квартеты Бетховена – вот верх совершенства! Начинает объяснять мне разрушительную роль септаккорда. День напролёт не встаёт с дивана, запоем читая коричневое «Рождение трагедии из духа музыки». Неужели она скрипачка, Хулио? Как её зовут? Не отвечает – млеет, томится, сладко улыбается. Гладит себя по груди. Глаза тёмные, телячьи. И когда он наконец повзрослеет?
– Вот раньше, – жалуется Хулио за ужином, забыв о влюблённости, – вот раньше было хорошо! Идёшь, бывало, по улице, или едешь в трамвае, а молоденькие девушки так и смотрят на тебя! Даже знакомиться с ними не обязательно, от одних взглядов внутри всё горит. А сейчас? Если и смотрит кто, так только пожилые подлецы. А то ещё и похлеще. И что прикажешь с этим делать, Ролли?
– Сам ты пожилой подлец! – обиделся я и отвернулся, – Вот теперь на тебя вообще никто не посмотрит.