Как-то раз, вернувшись из суда в приподнятом настроении, совершенно оправданный, Колик рассказал о странном попутчике в пригородной электричке:
– Автобусы я не выношу, а на такси денег не хватило. И вот вам загадка, братики. Подсел ко мне мужик с перебитым носом и стал вопросы задавать. Послушайте. «Друг, куда эта электричка идёт?» Я говорю, куда; ясное дело, что он и сам знал – но надо же разговор завязать. «Друг, винца выпьешь?» Я отказываюсь – не пью по утрам. «Друг, как зовут тебя?» Говорю. Он говорит, что у него один друг хороший есть, тоже Колян. «А лет тебе сколько, Колик?» Говорю. Он говорит, что ему тридцатник осенью. Ни много, ни мало, говорит. «Колик, а футбол ты любишь? За кого болеешь?» Говорю. Рассказывает минут пять, как он тоже с детства болеет за Спартак. «Колик, а девушка есть у тебя?» Говорю. Это был важный для него вопрос: он запечалился и две остановки сокрушался об ошибках молодости и о потере возлюбленной. И тут мне стало пора выходить. Ну так вот, братики, это я всё к чему. Когда я встал, он задержал мою руку в своей и, сосредоточенно вглядываясь в меня, задал последний, седьмой, самый главный вопрос. Вот вам и загадка! Каков был самый главный вопрос?
– Колик, существует ли добро и зло? – предположил я.
– Колик, существует ли свобода воли? – предположил Валик.
– Колик, выручи на двадцать рублей? – предположил Толик.
– Колик, я тебе нравлюсь? – предположил Хулио.
Колик торжествующе улыбался, прищёлкивал пальцами и мотал головой. Подождав с минуту других догадок, он поднял палец и с гордостью процитировал:
– Колик, ты думаешь, Сальери на самом деле отравил Моцарта?