Однажды ночью, уже в постели, в полной тишине, Колик неожиданно сказал: «Вы негодуете?..» Мы вовсе не негодовали и, заскрипев матрасами, удивлённо повернулись к нему, и он продолжал. «Вы негодуете?.. Вы возмущены тем, что ваши цели и желания – вовсе не ваши? Что они обусловлены инстинктами, наследственностью, комплексами, воспитанием, социумом, рекламой, расположением звёзд наконец? Но не всё ли равно? Если бы ваши, истинно ваши желания и существовали, разве не были бы они столь же дурацкими и ничтожными?» Мы лежали и думали в чёрный потолок. Что нам было отвечать? Мы не шевелились и делали вид, что спим. Но Колик разволновался, он подходил к каждому из нас и тряс за плечи, требуя ответа. Его голос начинал прерываться и вздрагивать, и мы понимали, что он вот-вот сорвётся. Мы перестали притворяться, встали и обняли его; сломив слабое сопротивление, уложили под одеяло. Мы расселись вокруг и нежно утешали его: «Не так уж и плохи наши желания, не так уж и низменны инстинкты, не так уж и презренна наследственность». Мы подтыкали одеяло вокруг озябшего худенького тела и гладили его по ногам, как он любил: «Спи, братик Коленька… спи… а завтра рано-рано пойдём на озеро, смотреть угрей». Он успокоился, утих, и мы, замолчав, прислушивались к его дыханию. Позволив на минутку развиться слабому сомнению, мы искали в себе негодование и не находили. Но как только мы поднялись и пошли к кроваткам, Колик сел и попросил: «Понегодуйте со мной, братики, хотя бы немножко!» И мы вдруг согласились, неожиданно легко! Мы вернулись и вознегодовали со всей страстью и яростью, на которую только были способны. Мы бранились, рычали, топали ногами и грозили снести, размозжить, сравнять с землёй, испепелить одним только взглядом! Мы тряслись, метались и воздевали к потолку гневные кулаки: о, как мы свирепы! Колик заметно повеселел – он завернулся в одеяло и задорно подначивал нас, блестя глазами. «Так вот чего ты истинно желал, Коленька? Чтобы мы буйствовали и ярились?» – подмигивали мы ему на ходу. «Да», – кивнул он с улыбкой. И мы продолжили скакать и кружиться по комнате, пока снизу не застучала по батарее мама.