Наш папа был необыкновенно сердобольным и сострадательным человеком, убеждённым вегетарианцем, и относился уважительно буквально к каждой букашке. Он всегда носил с собой линейку, чтобы проучить нас с братиками, если мы вздумаем мучить котят или щенят. Впрочем, особой склонности к издевательствам над животными мы не питали, и ему только однажды удалось подловить нас – когда мы намеревались поджарить забредшего на кухонный подоконник таракана с помощью увеличительного стекла. Папа мигом построил нас по росту и сурово отчитал, грозя трибуналом. Таракан, сказал он, это мирное население, которое спешит домой к матушке, а та ждёт его, с надеждой смотрит в окно, и выплакала уже все глаза! А вы? Что вы делаете? Вы хотите расправиться с невинным крохотным существом как бандиты, как злодеи, как куклусклановцы – и только за его принадлежность к царству насекомых? О, и это мои дети! Мы пристыженно хлюпали носами. Поняли? Не смейте его трогать!
Единственным исключением из всех живых существ, подлежащих милосердию, была моль. Папа ненавидел молей за то, что одна из них проела дырку в его любимом шерстяном шарфе, собственноручно связанным мамой. Завидев моль, папа издавал отважный воинственный клич, призывая всех нас на войну. Воевать полагалось тапками. Мы быстренько выгребали из шкафа тапки – их имелся целый стратегический запас – и бежали на призыв. Попасть тапкой в моль было сложно, но это только прибавляло нам храбрости и удали. С устрашающими криками мы швыряли в моль наши снаряды, поднимая пыль и грохот, обрушивая книги, картины и кастрюли, пока не прибегала мама. Она ловила моль и выпускала на улицу.
После подобных стычек папа удовлетворённо разглаживал усы и шёл на кухню к таракану, которого прозвал Отто, на немецкий манер. «Мир тебе, друг мой Отто! – торжественно провозглашал папа. – Мир и благоденствие! Прими гостеприимство дома сего, ибо оно исходит от сердца! Будь счастлив! Живи! Твори! Люби!» И крошил таракану булку. Мы однажды решили проследить, где живёт Отто, и делится ли он булкой со своей матушкой, но он ходил по кухне бесцельными кругами и, похоже, не имел ни пристанища, ни родных. Наверное, это одинокий таракан-странник, решили мы. И в самом деле, не прошло и месяца, как он исчез и больше не появлялся. Папа ждал полтора дня, а потом велел нам обыскать весь дом и сад – вдруг Отто стало плохо, и он лежит где-то, страдая и взывая о помощи? Но поиски ничего не дали, и папа был обескуражен и даже уязвлён. Некоторое время он надеялся на возвращение Отто, и его иногда можно было застать на кухне согнувшимся и заглядывающим под шкафчики, но мы старались отвлечь его и просили рассказать сказку.