Когда мне исполнилось четыре года, мама с папой задумались, куда меня отдать. Папа сходил на станцию и принёс газету с объявлениями. Они сидели плечом к плечу на скамеечке у ворот и вчитывались – мама в ситцевом сарафане, папа в коверкотовом кафтане, совсем молодые. Касались коленями. Я ездил вокруг на трёхколёсном велосипеде с педалями, в крохотных сандалиях. Скрипели половицы, подворачивались половики. Мама с папой пили чай из самовара, вприкуску. Сахарок сладкий-сладкий, каменный. Не кусай, а соси.
«Смотри, какие глазёнки голубые! Давай его в суворовское?» «Ну нет! Рожала-рожала, а потом на войне убьют!» Объявлений много, и все разноцветные: отдайте ваших деток в ремесленное на фрезеровку, в монастырь на иконопись, в хор на пение, в институт на геодезию, в пионерлагерь на лето. «Смотри, в рекламные боты берут! А?» «Реклама – дело хорошее».
В субботу после полудня пришёл рекламщик-вербовщик – человек серьёзный, уверенный, в красной рубахе и кожаном картузе, похожий на цыгана.
– Вот этого? Славный малец! Самое время к делу пристраивать. Поди-ка сюда, – он протянул мне конфету в золотистом фантике.
– Долго ли обучаете? Дорого ли берёте? – спрашивал папа.
– Учиться будет до четырнадцати лет. Потом на вольные хлеба выпускаем. В год берём по мешку пшеницы, по три курочки, да по рублю серебром. Недорого это, земляк. Или дровами, если желаешь.
– А правду ли говорят, что тело его земное вы себе забираете? – мама нервически мяла передник.
– Что вы, мамаша! Старушечьи россказни. Мы деток виртуализуем, всё по чести да по науке. Бот – профессия серьёзная, основательности требующая.
– Мыслимо ли? Ни ручек, ни ножек у сыночка!
– Да на что они? Ручки с ножками и сломать недолго-с. Вот, извольте поглядеть, – и он оттянул ворот, демонстрируя страшный розовый рубец. – Разбойники напали! Едва жив остался. А ежели ты бот, то всегда в полной безопасности. Ходи себе, да поплёвывай. Верно говорю!
Они с папой закурили, а я, сжимая в кармане фантик, приблизился и украдкой потрогал дядю за красный рукав.
– Самое бойкое ремесло на сегодняшний день, уж поверьте. Лучше не сыщете! Как сыр в масле кататься будет, – и он вежливо выпустил табачную струю вниз, между колен.
– Так ты его прямо сейчас заберёшь?
– Куда мне его сейчас! Мне сейчас ещё в сто мест надобно. В конце августа привозите.